Это эссе о человеке, чьи романы выходят под чужими именами. Он делится своим опытом... Или - антиопытом?
Довольно легко читается. Нет никакого навязывания своего мнения, рассказ о своей жизни у автора получился интересный. Лично я её после прочтения понял и не осудил, да и как можно осудить после таких правдивых строк:
"И, в завершение, обращаюсь к литсоветовскому коллеге, комментарий которого стёрла - честное слово, не по злобе, а нечаянно, нажав не на ту кнопку, намереваясь как раз ответить. Отвечаю сейчас - во всеуслышание. То, что Вы назвали мой род занятий "интеллектуальной проституцией", меня совсем не обидело, напротив - спасибо за хорошую, хотя и запоздалую идею: назови я свои микромемуары "записками интеллектуальной проститутки", их, пожалуй, ожидал бы вящий успех! Увы, картина, которая вырисовывается в Вашем освещении, не соответствует действительности: так и представляется смазливая холёная штучка, которая, отвергнув нормальный семейный очаг, идёт на панель в поисках шальных денег. Мой случай иной. Представьте себе - старую деву… ну, не буквально старую, не восьмидесяти лет от роду - но уже совсем не двадцати пяти. И не двадцати девяти, и не тридцати двух даже… Глядя в зеркало, она видит, что не уродлива; ей дарят цветы, целуют ручки, отпускают комплименты её внешности и душевным качествам - и, тем не менее, никто не позвал её ни под венец, ни в постель. Подружки удивляются: "Что этим мужикам надо?" А тело девственницы звенит от гормонов, её распирают яйцеклетки, которые могли бы стать прекрасными мальчиками и девочками, она готова заселить своими детьми целую деревню, целый городской район! А у неё впереди - ничего, кроме климакса. Она уже думает, что все, включая зеркало, ей лгут, что она с личика сущий крокодил - но разве только красавицы имеют право исполнять своё женское предназначение? И вот она решается: выходит на улицу и отдаётся первому, кто посмотрел на неё благосклонно. И как же ей приятно услышать: "А ты, знаешь, баба что надо!" В точности, как мне приятно было услышать, что я в издательстве числюсь одним из лучших авторов…"
Довольно легко читается. Нет никакого навязывания своего мнения, рассказ о своей жизни у автора получился интересный. Лично я её после прочтения понял и не осудил, да и как можно осудить после таких правдивых строк:
"И, в завершение, обращаюсь к литсоветовскому коллеге, комментарий которого стёрла - честное слово, не по злобе, а нечаянно, нажав не на ту кнопку, намереваясь как раз ответить. Отвечаю сейчас - во всеуслышание. То, что Вы назвали мой род занятий "интеллектуальной проституцией", меня совсем не обидело, напротив - спасибо за хорошую, хотя и запоздалую идею: назови я свои микромемуары "записками интеллектуальной проститутки", их, пожалуй, ожидал бы вящий успех! Увы, картина, которая вырисовывается в Вашем освещении, не соответствует действительности: так и представляется смазливая холёная штучка, которая, отвергнув нормальный семейный очаг, идёт на панель в поисках шальных денег. Мой случай иной. Представьте себе - старую деву… ну, не буквально старую, не восьмидесяти лет от роду - но уже совсем не двадцати пяти. И не двадцати девяти, и не тридцати двух даже… Глядя в зеркало, она видит, что не уродлива; ей дарят цветы, целуют ручки, отпускают комплименты её внешности и душевным качествам - и, тем не менее, никто не позвал её ни под венец, ни в постель. Подружки удивляются: "Что этим мужикам надо?" А тело девственницы звенит от гормонов, её распирают яйцеклетки, которые могли бы стать прекрасными мальчиками и девочками, она готова заселить своими детьми целую деревню, целый городской район! А у неё впереди - ничего, кроме климакса. Она уже думает, что все, включая зеркало, ей лгут, что она с личика сущий крокодил - но разве только красавицы имеют право исполнять своё женское предназначение? И вот она решается: выходит на улицу и отдаётся первому, кто посмотрел на неё благосклонно. И как же ей приятно услышать: "А ты, знаешь, баба что надо!" В точности, как мне приятно было услышать, что я в издательстве числюсь одним из лучших авторов…"
